Какие продукты будут на олимпиаде

Летом 1980 года в самое сердце СССР просочилась демократия. Нагло, уверенно и без лишних разговоров. Она притащила с собой кучу атрибутов сладкой жизни, совершенно не известных, да и не нужных советскому человеку. В числе прочих вражеских радостей был и секс. Да-да, он мог появиться в Советском Союзе уже тогда, но не смог заинтересовать целевую аудиторию. Потому что внушительная часть аудитории была вежливо, но настойчиво выдворена из города, а оставшаяся… ела. Ей было не до пустяков.

Москву наводнили невиданные доселе продукты питания, дошло даже до того, что появился «шведский стол». Он не был доступным для большинства обычных жителей, так как функционировал лишь в точке питания главного олимпийского пресс-центра да в паре ресторанов, но сказания о заморском чуде очень скоро наводнили всю столицу. Зато переполненные полки продуктовых магазинов находились на расстоянии вытянутой руки. И руки тянулись – к джемам, горчичке в тюбике, уходящим за горизонт связкам бананов по рупь восемьдесят за килограмм, к наливкам, колбасе (причём даже в нарезке) и сигаретам с непонятным названием. Да-да — и к жвачке.

Грузите жвачку тоннами

В Советском Союзе помимо секса не было ещё и жевательной резинки. Она, по мнению правящей партии, была самым вредным продуктом, причём не в гастрономическом – в идеологическом смысле. Пропагандой, так сказать, буржуйского образа жизни. Разумеется, именно поэтому вернуться из зарубежной командировки без нескольких пластинок вражеского «чуингама» считалось преступлением против здравого смысла. Сокровищем являлась и жвачка «бу», и «мультики» от неё, и даже упаковка и с иностранными буквами, что уж говорить о непочатой пластинке. Советские люди держались, как могли, но во время Олимпиады всё-таки кинулись сметать с полок магазинов оказавшуюся совершенно доступной жевательную резинку производства фабрики «РотФронт». Восхитительная мята, освежающий апельсин, сочная клубника – разве можно было устоять? А кофе? Сейчас кто-то может себе представить жвачку со вкусом кофе? Этот вкус появился последним и имел грандиозный успех. Первые килограммы продукции сошли с конвейера фабрики за год до старта Игр, но найти их в свободной и доступной продаже было нереально. Зато ближе к Олимпиаде производство вышло на запланированные полторы тонны в год. Пропаганда победила.

ФАНТАсмагория

Про «Пепси-Колу» в СССР знали. И не только знали, но даже пили. 45 копеек за бутылочку, которую потом можно аккуратно сдать, выручить обратно 10 копеек и купить на эти деньги стаканчик томатного сока. Классический советский формат «а ничего, что на сданные бутылки я тебе шубу купил?» в действии. К Олимпиаде появилась оранжевая «Фанта» и сотрясла рынок. Красивый бумажный стаканчик объёмом 200 мл, 20 копеек – и ты в апельсиновом царстве. И ничего, что за те же 20 копеек можно было взять пол-литра «Буратино», один раз ведь живём. Фирменные и обычные киоски, разливавшие «Фанту», выросли в разных точках Москвы, однако избежать очередей всё равно не удалось. Специально построенный к Играм московский пиво-безалкогольный комбинат работал безостановочно, а советские граждане точно также безостановочно пили «Фанту». Вливались.

Дунь в трубочку

Если ты за две олимпийские недели не попробовал сок из трубочки – ты зря живёшь на этом свете. Считалось большим мастерством пробить дыру в 200-граммовом тетрапаке с первого удара, а 30 копеек — ничтожно малая цена за возможность править миром с трубочкой во рту. Яблочный, вишнёвый, персиковый – красочные пакеты манили всех без исключения, их содержимое могли пить на протяжении часа, наслаждаясь не столько содержанием, сколько формой. Для покупки были доступны и пакеты в 400 грамм, и даже совсем уже редкие поллитровки. После Олимпиады дети (и взрослые) щеголяли друг перед другом коллекциями трубочек. Именно по ним можно было определить, как долго ты был счастливым человеком.

Пиво без банки – деньги на ветер

«Синебрюхофф» и KOFF, подобно палочкам известного шоколадного производителя, делались на одном заводе, но по совершенно разным технологиям. Так, по крайней мере, рассказывали советским гражданам. Первый был дороже, второй – доступнее. Вряд ли в Москве имелся любитель пенного, хотя бы раз не схвативший дрожащими руками холодную жестяную баночку с иностранными буквами. На две недели «Жигулёвское» впало в немилость, ведь финские братья были намного вкуснее. Магия банки объёмом в один литр захватила всех, у кого имелись деньги. Ещё в продаже имелось пиво «Золотое кольцо» стоимостью 46 копеек за 0,35. Дорого, а что делать – красиво жить не запретишь. Впрочем, уже через месяц «Жигулёвское» вернуло себе 99 процентов рынка. Баночное пиво можно было купить, но праздник советских людей уже закончился. Началась обычная экономия.

Так вот ты какая – колбаса нарезная

Московская Олимпиада обязана рождению сладкого слова «нарезка». Это сейчас дремучие российские граждане норовят заставить продавцов в магазинах рубить куски от непочатой головки сыра или батона колбасы. Чудаки, право слово, ведь всё самое вкусное уже порезано и плотно запаковано в плёнку. 35 копеек за 100 грамм — и райская пища у тебя в руках. А как возликовали любители соображать на троих! Лучшего варианта закуски придумать было невозможно. Естественно, почти 100 процентов всевозможных нарезов были исполнены финнами и имели многолетний срок годности, но разве ж это имело какое-то значение. Тем более что такие нарезки продавались в большинстве московских магазинов, причём не только в центре, но и на окраинах.

Страшный сон гранёного стакана

Одноразовая пластиковая посуда – дешевле этого «продукта» в современных супермаркетах, наверное, только полиэтиленовые пакеты. Советские люди, привыкшие пить уличную газировку исключительно из неприкосновенных стеклянных стаканов, ошарашенно смотрели на их пластиковые заменители. Как, впрочем, и на тарелки. К вилкам относились с крайней степенью неприязни – в кафе и на пунктах питания в спортсооружениях, где еду подавали именно в такой таре, нужно было долго привыкать к неудобному столовому прибору. А вот стаканы и тарелки, недолго думая, прятали по сумкам и несли домой отмывать. А потом повторяли процедуру ещё и ещё раз, собирая сервиз на 12 персон. Это было проще, нежели купить одноразовую посуду в магазине за 15 копеек. Да и действительно – зачем платить за бесплатное?

Что было раньше? Курица-гриль!

Привычная ныне еда в виде сморщенной коричневой птичьей тушки пришла в Москву в 1980 году. Чудо демократического машиностроения – электрические грили – на две недели стали объектом поклонения советских граждан. Конечно, речь об оккупации ими станций метро не шла, но любой желающий, владеющий на праве собственности 3-4 рублями, мог зайти в условленный ресторан и отведать горячее второе – цыплёнка-гриль или бифштекс из осетра. Люди, управлявшие этими машинами, мгновенно возносились на недосягаемые простому смертному вершины, становясь в один ряд с создателями ЭВМ. Помимо нескольких ресторанов – «Праги», «Белграда», «Севастополя» и других – электрогрилями были оснащены и пункты питания на спортивных аренах.

Ликёро-безводочный

— А вы знаете, настоящий кубинский бармен готовит «дайкири» с травами в олимпийском пресс-центре на Садовом кольце. Отведайте, не пожалеете.

— Да что вы говорите! Схожу, пожалуй… А кто такой бармен? А что такой – «дайкири»?

Наверное, подобный диалог вполне можно было подслушать в один из моментов московской Олимпиады. Бармен действительно был, и «дайкири» был. И батареи ужасного цвета ликёров и разнообразных плодово-ягодных настоек и наливок, заполонившие полки магазинов в центре, тоже были. Советские граждане, стыдливо краснея, скупали их ящиками, очень уж напитки были хороши на вкус и необычны. За 40 рублей без всяких проблем можно было взять бутылку «Наполеона», а вот водка на две недели словно ушла в тень. Мужские напитки демократов – виски, джин, текила, ром – в широкую продажу так и не поступили, зато одеколон «Миша» по цене 11 рублей 50 копеек всегда был в наличии. Правда, спросом не пользовался.

Стон сигарет с ментолом

Да, они пришли в СССР, прямиком в уличные киоски. Сигареты с ментолом, по цене от одного до двух рублей. И безумно дорогой «Кент» за трёшку, и невероятные для советского уха и глаза «Данхилл», «Ньюпорт» и «Сент-Мориц», располагавшиеся в более приемлемом ценовом диапазоне, но всё равно пугающие своей стоимостью. «Мальборо», производившийся в Молдавии, можно было купить на каждом углу, и он почти не уступал в цене родному «Космосу». В том смысле, что стоил всего на 40 копеек дороже. Подобного никотинового удара наша страна не знала с того момента, как Пётр Первый привёз табак в Россию. Лошади, к счастью, не пострадали.

Импортонепускание

Гамбургер и картошка фри практически «взяли» Москву, но были в самый последний момент остановлены мужественными членами коммунистической партии СССР. «Макдональдс» предлагал не только запустить три своих ресторана в кратчайшие сроки, но и, как спонсор, заплатить внушительную сумму. Не получилось. Вместо американской булочной советские граждане получили несколько десятков отечественных пирожковых, собранных на скорую руку. Зато там можно было взять недорогие пирожки с картошкой и ливером. И никаких тебе, понимаешь, лишних калорий.

Накануне Олимпиады 1980 года западные продукты заполонили московские прилавки и ряда других городов, которые принимали олимпийские соревнования. Советский гражданин получил возможность отведать финскую колбасу, соки с трубочкой и пиво в банках, корреспонденты Sputnik Мария Науменко и Лев Рыжков собрали самые вкусные воспоминания.

“Спустя 40 лет не забыл вкус того, что перепробовал на Играх”

“Финские колбасы были просто неповторимы. Рассказываю вам, и вкус ощущаю даже сейчас”, – вспоминает ведущий научный сотрудник Института истории Академии наук Узбекистана Равшан Абдуллаев, который летом 1980 года посетил Москву в составе делегации от Узбекской ССР.

Тогда Абдуллаев работал ассистентом на кафедре истории КПСС в Ферганском политехническом институте и за примерную работу ему дали путевку в Москву на Игры.

“Нашу группу разместили недалеко от Останкинской телебашни в общежитии одного из московских вузов. Раздали талоны на питание и повели на обед. К Олимпийским играм по всей Москве были организованы огромные кафе-столовые, фактически под открытым небом, якобы построенные по европейскому проекту. Кормили там восхитительно. Спустя столько лет я не забуду вкус всего того, что там попробовал”, – утверждает ученый.

В 1980 году эти территории общепита возводили очень быстро: ставили столбы, стелили крышу из гофрированного железа. Стен практически не было. Внутри расставляли столики. Такие кафе, в основном, сооружали недалеко от спортивных объектов и общежитий.

“Как пункты питания они перестали функционировать практически сразу после Игр. Остались территории, покрытые крышей. Кто-то как склад их использовал, кто-то что-то строил внутри. Со временем эти конструкции снесли”, – говорит специалист по экспозиционной и выставочной деятельности Государственного музея физкультуры и спорта Ирина Дзидзигури. В 1980 году она работала переводчиком.

Абдуллаев отмечает, что меню кафе было разнообразным. Ему запомнились фруктовые соки в маленьких картонных упаковках, которые ранее невозможно было попробовать в СССР.

“Появилась куча различных соков. Например, югославские – в мягких упаковках. К ним прилагались трубочки. Надо было порвать окошечко и через трубочку пить этот сок”, – вспоминает ныне обыденные детали Дзидзигури.

Еще в уличных столовых можно было заказать исконно русские блюда: щи, кашу, пельмени, пирожки и русский квас, которые были в новинку для иностранцев.

“Также на территории кафе были бары. Не помню каких-то крепких напитков, но чешского и немецкого пива было много. И, конечно же, шоколадные конфеты – “Рот фронт”, “Красный октябрь”. В Узбекистане купить их было невозможно. А если и находили, то за ними нужно было выстоять огромную очередь, или доставали только через знакомых. А здесь их продавали свободно”, – говорит Абдуллаев.

Разнообразными продуктами были впечатлены не только советские люди, но и зарубежные гости. По словам ученого, меню для иностранных туристов включало еще больший набор блюд и деликатесов. И те, с кем ему удалось пообщаться, австрийцами и чехами, говорили, что им очень нравится питание в Москве.

“Обпились “фантой” и просили нашего “Байкала”

Москвичи с восторгом вспоминают появление в 80-м году различных напитков в жестяных банках. Жестянки даже какое-то время старались не выбрасывать, коллекционировали, и выставляли дома для красоты.

“Мой двоюродный брат был курсантом Орловского военного  училища. Их всех отправили в Москву следить за порядком. И вот они всем курсом с удовольствием вспоминают жестяные банки с соками и напитками. Их стали выпускать в СССР. Но это не были алюминиевые, легко вскрывающиеся банки, а настоящие консервные, как для горошка, только эти были для напитков. Такая забавная штука”, – вспоминает историк, директор Государственного музея физкультуры и спорта Елена Истягина-Елисеева.

К Большой спортивной арене “фанту” привозили в кегах по 25 и 50 кг, говорит Ирина Дзидзигури. “Фанту” разливали в специальные переносные канистры, и сотрудники “Лужников” (ред.: так сегодня называется Большая спортивная арена) приносили напиток на трибуну, где сидели тренеры, участники и VIP-гости.

“У разносчиков “фанты” было специальное приспособление: кран, наподобие того, из которого опрыскивают растения. Из крана тянулся шланг. Тот, кто разносил напитки, нажимал кнопку и разливал напиток по пластиковым стаканчикам “, – рассказывает Дзидзигури.

Она признается, что сотрудникам оргкомитета иностранный напиток даже успел надоесть за время Игр.

“У нас в информационном центре Большой спортивной арены был холодильник с “кока-колой”, “пепси”, “фантой”. Но мы уже к тому времени “фантой”, честно говоря, обпились. Поняли, что это не самый блестящий напиток и попросили принести нам советских лимонадов и “Байкала””, – вспоминает Дзидзигури.

Вскрыть непривычную упаковку с заморским напитком было непросто. Например, металлические бочки с “фантой” привели советских спортсменов в замешательство.

“Несколько таких бочек пришло в гостиничный комплекс “Измайлово” нашим спортсменам, которые не знали, как ее открывать. И вот просто ткнули туда какой-то иглой или шилом. И вся эта бочка, все ее содержимое, оказалось на людях и на стенах. Это был совершенно новый продукт для СССР”, – рассказывает историк Александр Никишин.

Как кормили в Олимпийской деревне

Спортсменов в Олимпийской деревне кормили от души. На закуску в местной столовой предлагали семгу с лимоном или мясо с гарниром; из первых блюд – куриный бульон, фасолевый суп по-арабски или борщ “Москвичка”; в качестве основного блюда  – осетр под соусом а-ля рус, свиной шницель либо жареную индейку. Еще был гарнир – жареная цветная капуста. А на десерт – яблоки в карамели и ананасовый компот.

“Кормили шикарно, – подтверждает советская хоккеистка на траве, бронзовый призер Олимпийских игр в Москве Валентина Заздравных. – В деревне была столовая, метров 50 на 50 примерно. Мы подходили, брали, что хотели. В дополнительных порциях повара нам никогда не отказывали”.

Советский конник Юрий Сальников, который на XXII Олимпийских играх в Москве завоевал бронзу в личном первенстве, вспоминает, что его команда делилась талонами на питание со своим спортивным врачом Андреем Пяткиным.

“Врач имел право проходить на территорию деревни, а в столовую – нет. Тогда многие продукты в СССР были в дефиците, а в столовой можно было отведать всё, что угодно: балык, колбасы, любые соки, мороженое и печенье. Все это мы могли и в гостиничный номер с собой забрать. Мы делились талонами с нашим спортивным врачом Андреем Евгеньевичем Пяткиным, иногда задержишься на тренировке, не успеешь на обед и остаются лишние. И мы вместе с Пяткиным ходили есть. Своего врача мы очень любили и уважали”, – говорит конник.

Были рады разнообразию блюд и иностранные спортсмены. Юрий Григорьевич отмечает, что нередко встречался в столовой с итальянцами, болгарами и поляками. По его словам, участники Игр очень доброжелательно общались и всегда желали друг другу “Приятного аппетита!”.

“Кстати, в Олимпийской деревне были очень забавные подносы для комплексных обедов. В них были углубления для тарелок и стаканов, чуть поменьше – для вилки, ложки”, – отмечает Никишин.

Но чего точно не хватало в деревне, так это кошерного питания, сетует главный раввин России Адольф Шаевич, который в 1980 году служил в молитвенной комнате для иудеев.

“В деревне был хороший ресторан, которым руководил грузин. Там можно было попросить, чтобы на отдельной сковороде, на которой ранее не жарили мясо, сделали яичницу без колбасы. Управляющий ресторана с пониманием относился к таким просьбам, поскольку, по его рассказам, он с детства дружил в Тбилиси с еврейскими семьями. А так, если бы в 1980 году приехали израильские спортсмены, то была бы большая проблема, чем их кормить и как”, – рассуждает Адольф Соломонович.

От пуза могли наесться и журналисты в Международном пресс-центре на Зубовском бульваре. Там, помимо прочего, разливали диковинные коктейли “Мохито” и “Куба либре”. И мешали их не советские работники общепита, а специально приглашенные кубинские бармены!

Советские сигареты – важный сувенир

Соревнования Олимпиады 1980 года проходили не только в Москве, но и в других городах Союза – Минске, Киеве, Ленинграде и Таллинне.

В столице Эстонии проводили парусную регату, в которой участвовали девять стран. Бывший директор табачной фабрике Leek Борис Окс вспоминает, что тогда официальным зарубежным делегациям, которые прибывали на Игры, вручали в качестве подарков местные сигареты “Румба”. На сувениры разбирали эстонские сигареты и иностранные болельщики.

“Нашим курильщикам было приятно вытаскивать из кармана красивую пачку “Румбы” с красным треугольником. Я даже знаю, что когда к нам приезжали зарубежные официальные гости, один из подарков, который им вручали, это были наши сигареты в твердой упаковке”, – утверждает Окс.

К тому же, и в Эстонию хлынули продукты, которых раньше не было в продаже.

“Я помню, как во время Олимпиады мама принесла из магазина крошечные треугольнички с финскими сливками. Я была потрясена, увидев такую заморскую еду! Еще мы попробовали финскую мясную нарезку в вакуумной упаковке – и было очень невкусно, она напоминала пластмассу”, – вспоминает Виктория Федорова, которая в 1980 году жила с семьей в Таллине.

Чем отмечали победы и запивали горе поражений

Производителям спиртных напитков было сложно поставить алкоголь на Олимпиаду, так как все товары проходили “тщательнейший и жесточайший отбор”, отмечает Никишин. Тем не менее на полках магазинов появилась продукция лучших советских винно-водочных заводов.

“В дни Игр в свободной продаже можно было встретить даже такую редкость, как эстонский ликер “Вана Таллин” и рижский бальзам, – говорит историк. – Выбор для гостей столицы был весьма солидным. Когда еще купишь рижский бальзам? А в те времена можно было купить. Даже такие монстры алкогольного рынка, как производители коньяков “Камю” и “Курвуазье” умудрились поставить на Олимпиаду праздничные, потрясающей красоты бутылки с упоминанием Московской Олимпиады”.

Впервые в СССР в продаже появилось баночное пиво. Была партия из Финляндии – “Синебрюхофф”, а также отечественная продукция – серия “Золотое кольцо”.

Алкоголь был доступен и для спортсменов, которые праздновали завоевание медалей.

“Сидели в баре в Олимпийской деревне, разговаривали и пили шампанское. Честно говоря, не помню, бутылку можно было на месте купить или мы принесли свою. И вот сидим, празднуем, а тут японские журналисты подходят. Мы как подскочим! Быстро спрятали бутылку, пересели за другой столик и тут же поставили на него лимонад. Японцы ничего понять не успели – просто стали нас фотографировать и брать интервью, после чего ушли”, – вспоминает гимнаст Александр Дитятин.

К тому же, алкоголь лился рекой на церемониях открытия и закрытия Олимпиады. Участники торжественных событий могли продегустировать молдавские, грузинские, азербайджанские и армянские вина, перечисляет историк Никишин. Переводчик Алмас Чукин вспоминает, что в “Лужниках” в VIP-зоне можно было отведать иностранное пиво Heineken.

“На самом деле, без алкоголя нельзя. Чем отмечать победы и поражения? Лучшего способа, чем алкоголь, пока не придумано”, –  считает Никишин.

Читайте также:

• “Олимпийка”, штроксы и ветровки: как Олимпиада-80 изменила моду в СССР

• Чергинец об Олимпиаде-80: хотели вместе с Медведем “украсть” факел